Завтра знаменитому футболисту и тренеру Владимиру ГУЛЯМХАЙДАРОВУ исполняется 70. В преддверии юбилея продолжаем публикацию интервью с мастером, подготовленное постоянным автором нашего портала.
В первой части речь шла о том, как Сан Саныч Севидов вырезал Гулямхайдарову аппендицит, как рекомендовал его в олимпийскую сборную Гавриилу Качалину и как душанбинский парень оказался в московском «Торпедо».
На «банке» не сидел
– Итак, после победы олимпийской сборной СССР на турнире в Монтевидео, вас позвали в «Торпедо»…
– Да, в конце 68-го получил телеграмму, подписанную главным тренером «Торпедо» Валентином Козьмичом Ивановым. И предложение принял. В то время цвета автозаводцев защищали настоящие звёзды – Анзор Кавазашвили, Виктор Шустиков, Валерий Воронин, Михаил Гершкович, Эдуард Стрельцов...
– Несмотря на это, вы играли в основном составе? И были одним из лучших.
– Так получилось, что я сразу влился в коллектив. Ребята приняли меня хорошо. Да и руководство доверяло. Поэтому на «банке» и вправду не сидел.
Вспоминая Эдуарда Стрельцова
– Вы по-настоящему дружили с Эдуардом Стрельцовым, который считался самым перспективным игроком сборной СССР конца пятидесятых, но угодил в тюрьму.
– Эдик стал моим другом, но я никогда не лез к нему с расспросами. Зачем бередить раненую душу? Известно, что его обвинили в тяжком преступлении – изнасиловании. Мне кажется, что следователи не до конца разобрались. Да и элемент показательного наказания присутствовал – советская система решила продемонстрировать, что и звёздам, мол, не будет прощения за такие поступки. Но я твёрдо убеждены – Стрельцов не виноват. Эдика попросту подставили.
С ним в тот злополучный вечер были еще двое футболистов, игроки сборной страны. И они уже летом (дело было в 58-м) должны были лететь на чемпионат мира. Вот эти двое, мне кажется, и попросили Стрельцова взять всё на себя. Эдик был молод, звезда советского футбола. Мол, ему-то всё спишут. Не списали. И Эдуард лучшие годы провел в заключении. А те двое (не хочу называть их фамилии – посмотрите в интернете) выступили на чемпионате мира в Швеции.
– По одной из версий в этом деле не обошлось без члена Президиума ЦК КПСС Екатерины Фурцевой, которая хотела видеть Эдуарда мужем своей дочери, а тот ей отказал…
– Всё может быть. Сейчас уже трудно сказать, как всё было на самом деле. Стрельцову дали 12 лет. Потом срок скостили. Отсидел он почти пять. В тюрьме продолжал тренировки. Однако по возвращении в Москву долгое время ему не разрешали играть даже в городских соревнованиях. Спасибо парторгу ЗИЛа Аркадию Вольскому, который был вхож во все кабинеты. Он приложил максимум усилий, чтобы Стрельцов вернулся в большой футбол. Поговаривали, что до Хрущёва даже дошёл. И Эдик заиграл снова. Да как!
Ему не было равных. Все мы учились у Стрельцова. Многим казалось, в том числе и мне, что чем больше обведешь игроков обороны, тем ты лучше. А вот игровой принцип Эдика был другим. Он говорил: «В футбол надо играть просто. Остановил мяч, отдал, открылся...» Посмотрел на его игру и понял: вся сложность футбола – в простоте. Играя по-стрельцовски, сохраняешь физические силы, уменьшается риск потери мяча. Вот в этот футбол я и стал играть, и его пропагандировать.
Сейчас работая с молодыми ребятами на «Динамо», стараюсь продемонстрировать эти принципы на деле. Футбол – это, по сути, треугольники и квадраты. Главное – отдать точный пас и вовремя открыться. Если у тебя хороший дриблинг и техника, сделать это не составит труда.
Стрельцов – в «Памире»? Москва запретила
– А что скажете по поводу человеческих качеств вашего друга?
– Добрый, уравновешенный, со спокойным характером. Вспоминая его, ловлю себя на мысли, что плохой человек не может быть великим. А Эдик был величиной в футболе. Не случайно его сравнивали с Пеле. Не берусь предсказывать, но, сыграй он на тот самом чемпионате мира 1958 года, мог и превзойти знаменитого бразильца. Это был такой талант! Как сейчас помню его филигранные пасы пяткой. Многие забивали голы с таких передач. Вспоминается финальный матч за Кубок СССР 1968 года между «Торпедо» и «Пахтакором». Юра Савченко забил гол, получив мяч после паса пяткой от Стрельцова. Моя будущая команда тогда выиграла – 1:0.
– Вы поддерживали отношения со Стрельцовым и когда ушли из «Торпедо»?
– Ещё бы! Каждый раз будучи в Москве, заезжал к нему. В 72-м звоню ему. Берет трубку его жена Раиса Михайловна. По голосу меня узнает. Говорит: «Приезжай. Эдик скоро будет». Приезжаю, а его ещё нет. Вдруг звонок в дверь, заходит Эдик и грозно так спрашивает: «Ты что здесь делаешь, а?» Посмеялись от души.
Потом за столом Рая говорит: «Представляешь, этот дурак хочет ехать играть в Термез». А он добавляет: «Мне там аж 500 рублей положили». Я ему в ответ: «У нас в Азии три дыры – Термез, Кушка и Мары. Поехали лучше к нам в Душанбе. В сравнении с Термезом это Париж. Переведем твои документы в Душанбинский институт физкультуры. Там и получишь диплом».
Супруга Стрельцова сразу дала согласие, а его долго уговаривали, пока он не сказал: «Ладно!»
Прилетели мы с ним в Душанбе. Там все буквально с ума сошли – великий Стрельцов будет играть в «Памире»! Не разрешили. Запротестовала Москва. В те времена это было в порядке вещей. Хотя даже высшее руководство Таджикистана настоятельно просило разрешить Эдику выступать за «Памир»… Позже мне неоднократно футбольные функционеры при встречах с подковыркой напоминали: «Хотел Стрельцова из Москвы украсть...»
«Козьмич обиделся и решил, что я не готов»
– Давайте вернемся в «Торпедо». Вы отыграли за автозаводцев два сезона. Что побудило уйти?
– Вначале было неплохо. Играл в основе. Но к концу второго сезона в «Торпедо» высказал как-то Иванову несогласие с его концепцией. Получилось так, что он разделил коллектив на два лагеря – москвичей и приезжих. Даже на тренировках двусторонки играли именно так. Честно скажу, что преклоняюсь перед Валентином Козьмичом как перед специалистом, но вот что касается человеческих качеств…
После моих слов Козьмич перестал ставить меня в основу. Что оставалось? Подал заявление об уходе, потом ещё дважды. Все три заявления остались без ответа. Набрался смелости и вызвал тренера на разговор. На мой вопрос «Почему меня не ставят в состав?», тот ответил: «Ты сегодня не готов играть...»
Но я-то был готов! И когда Иванов месяц был в отъезде, мне доверили-таки выйти на поле. Семь игр отыграл, за все получил пятёрки. Иванов вернулся. Одна из главных игр чемпионата – со «Спартаком», а я снова сижу в запасе.
В конце 70-го года «Торпедо» принял знаменитый Дед – Виктор Маслов. Он не хотел меня отпускать из команды. Ничего не оставалось, как рассказать Маслову о своих отношениях с Ивановым. Он пожурил меня и повел к парторгу Вольскому. Но я всё же настоял на своём. Не знаю, правильно ли поступил тогда. Гордыня взыграла. Единственное, о чём жалею сегодня, так это о квартире в Москве. В тот же день мне сказали: «Освобождай!»
– Но у вас был выбор! Фамилия Гулямхайдаров в то время была на слуху.
– Вы правы. Приглашали в московский «Локомотив», ташкентский «Пахтакор»... Но некому было мне подсказать-направить. И я вернулся в родной «Памир». Закончил карьеру игрока в 1977 году. С тех пор и тренирую.
Анекдот от Гулямхайдарова
Подвыпивший старый фанат «Спартака» гуляет по Москве. Возле Большого театра – афиша: «Спартак». Начало в 19.00». В затуманенном мозгу мысль – как же это я пропустил? Расталкивает очередь, берёт билет, заходит в зал, садится и под действием алкоголя засыпает.
Сквозь сон слышит – крики, аплодисменты. Подумал – гол, наверное, забили. Обращается к соседу:
– Какой счёт?
– Наши победили, – отшучивается тот.
– А Нетто играл?
– Нет!
– А Коля Осянин?
– Тоже нет!
– Ну а Галимзян-то Хусаинов?
– И он не играл!
– А-а-а! Так это я, значит, на дубль попал…